Меч без рукояти - Страница 31

Двое рослых воинов донесли Хасами до дверей камеры пыток так быстро, что он даже отдышаться после быстрого бега не успел, когда воины поставили его наземь и удалились. Хасами молча смотрел им вслед. Даже их спины, казалось, выражают отвращение к тому месту, куда занес их ненароком долг повиновения начальству. Никого воины не чурались так, как палачей и всего, что связано с профессиональным мучительством. К слову сказать, вполне взаимно: никого и никогда палачи не терзали так изощренно и безжалостно, как воинов, если уж тем доводилось угодить в их руки. Высокомерных чистоплюев в синих хайю мучили не только по приказу, а и по велению неутолимой ненависти.

Да, но и Хэсситай, и наставник его – тоже воины. А значит, обрабатывают их с таким неподдельным энтузиазмом, что… Боги всесильные, уж не опоздал ли Хасами?

Нет, вроде бы не опоздал. Хотя никак уж не по вине палачей: такое усердие Хасами редко когда доводилось видеть.

Хэсситай висел посреди камеры, надежно схваченный за руки и за ноги крепкими канатами и распяленный, как бы распятый прямо в воздухе. Во рту у него красовался кляп особой конструкции, изобретенный лично королем Сакураном для исполнения казни через отравление: распорка с дырой посредине, чтобы можно было влить яд в горло казнимому, – это потом уже король додумался, что его изобретение можно засунуть в рот и особо ценному пленнику, если желаешь насладиться сполна его криками и притом не желаешь, чтобы несчастный умудрился избегнуть мук, откусив себе язык. Хотя в случае с Хэсситаем король перемудрил: вполне можно было обойтись и обычным кляпом, ибо пленник, судя по всему, так и не подал голоса. Да, так и есть. Иначе не пребывал бы король в таком бешенстве. И не послал бы за своим личным магом.

– Ваше величество, – дрожащим голосом произнес Хасами, – умоляю вас, остановите палачей…

– Эт' еще поч-чему? – поинтересовался король и тяжко икнул. – А я хочу, чтоб его ещ-ще поковыряли.

Час от часу не легче. Король мертвецки пьян. Даже пьяней обычного. Взгляд у него такой мутный и тусклый, словно глаза его начало затягивать бельмами.

– Это я объясню вашему величеству во дворце… здесь слишком много лишних ушей, ваше величество.

– Так мы их отрежем, и все. – Король успокоительно похлопал мага по плечу. – Не-ет, говори здесь. А мы его пока еще поковыряем…

Хасами мучительно захотелось стиснуть горло короля, да так, чтоб выпитое вино у него не то что изо рта – из глаз бы брызнуло.

– Бесполезно, ваше величество, – с трудом смиряя себя, произнес Хасами. – Это же Ночная Тень.

Он подошел к Хэсситаю и уверенно приподнял его свесившуюся голову, потом ловко оттянул веко.

– Вот, ваше величество, – видите? Зрачок во весь глаз. – Хасами отпустил голову пленника, и та безвольно свесилась на грудь. – Он сейчас почти ничего не чувствует. Это же Ночная Тень, их таким штукам специально обучают… да он сейчас, можно сказать, и не здесь.

– Так я тебя на то и позвал, – упорствовал король. – Я хочу услышать его голос. Ты его приведи в чувство, а потом мы его вместе поковыряем.

Голос… голос его услышать… ай да король Сакуран! За такую идею можно многое тебе простить, твое величество. Даже тот ужас, который охватил меня при известии, что ты тут с пленниками развлекаешься.

– Я тоже жажду услышать его голос, – искренне произнес Хасами.

– Вот видишь, – обрадовался Сакуран.

– Сейчас из него ни боль, ни магия ни звука не вышибут.

– Воистину так, – степенно подтвердил палач. Как мастер своего дела он давно уже понял, что занимается бессмысленной работой, – но король отдал приказ, а кто он такой, чтобы королю возражать? Хорошо еще, что маг этот вмешался. Если король его послушается, можно будет сложить инструмент, пойти умыться, переодеться, винца хлебнуть, отдыхая от трудов… а то совсем руки замлели, а во имя чего, спрашивается? – Этого парня и вообще пытать бесполезно.

– Да? – огорчился король. – А мне так его поковырять хотелось… вот ведь мерзавец! Так он вот как, да? Ну так зачем он тогда ва-а-щще такой нужен? Щ-щас я его прирежу, и пойдем отсюда… вот ведь погань какая, столько времени занапрасно отнял.

Обиженно сопя и взмыкивая, король принялся шарить руками по воздуху – по всей очевидности, в поисках ножа. Хасами едва не обеспамятел от ужаса. Он завизжал так истошно, словно это не пленника, а его самого собрался резать пьяный король.

– Ваше величество! – Хасами повис на руке Сакурана, опасаясь, что какой-нибудь чрезмерно исполнительный палач так-таки сунет нож в королевскую длань, а уж вооруженного короля Хасами нипочем не удержать. – Ни в коем случае! Этих пленников нельзя убивать поблизости от дворца… да и пытать тоже. Это я вам как маг говорю! Если этот парень тут и помрет, от дворца мокрого места не останется! Для вашего величества его смерть здесь означает неминуемую гибель! Заклятие на нем лежит такое!

Хасами остановился и перевел дух: он и так сказал больше, чем собирался.

– Да что ты? – удивился король – куда более благосклонно, чем можно было ожидать: очевидно, усладивший его слух визг Хасами отчасти заменил ему так и не раздавшийся крик пленника. Да и то сказать: пленники орут, стоит только королю возжелать, а придворный маг верещит все-таки не каждый день.

– Не извольте огорчаться, – быстро продолжил Хасами, пока настроение короля не переменилось вновь. – Это вовсе не означает, что он бессмертен. Я как раз нашел способ, ваше величество… весьма забавный способ…

– Забавный, говоришь? – заинтересованно протянул король. – Тогда пошли… пошли выпьем по такому случаю… а заодно и обсудим.